И вот почти таким же долгим взглядом теперь Гаота смотрела на себя со стороны, потому что больше смотреть было некому. Замечала, как она замирает при виде Юайса. И как набухает от гнева, готовясь зарычать или выпустить несуществующие когти, когда слышит, как Джай или Флич подшучивают над толстяком Броком. И как пропитывается тоской от долгих и пустых поучений наставника Бейда. И как восхищается стойкой Пайсиной. И как ловит каждое слово, взгляд, жест, тон наставника Гантанаса. И как жалеет смотрителя Брайдема. И кузнеца Габа, который каменеет при виде стражницы Крайсы так же, как каменеет Гран при виде Капаллы, а Сиона при виде Роута. Гаота, наверное, вовсе бы уже пришла в себя, если бы не этот долгий взгляд, которым она замечала даже то, чего и не следовало замечать.

Чуть ли ни месяц назад она обнаружила, что чудной старик Тид, что обитал в избе на той стороне пропасти, перестал приходить к обеду в столовую. А ведь раньше по нему можно было сверять часы. Если в свободный день случалась перед обедом игра в догонялки в галерее на втором ярусе, длина которой была аж двести больших шагов, достаточно было поглядывать в бойницы. Как на том краю пропасти появляется Тид – самое время бежать в трапезную, до обеда пять минут. Поэтому, когда Тид появляться перестал, Гаота сразу решила, что или старик умер, или заболел, или ждет новичка.

– Какого еще новичка? – не поняла Дина.

– И ты брось насчет «умер», – надула губы Йора. – Тид хороший. Я у него неделю прожила летом, пока научилась пределы проходить. И он еще очень крепкий.

– Ты с ним сражалась, что ли? – хихикнула Дина.

– Нет, – улыбнулась Йора. – Он сам сказал. Сказал, что лет десять еще продержится, а там или Стеблей уже не будет, или всей Арданы.

– Он напивался что ли, когда ты у него жила? – не поняла Дина. – Я пару дней у него тоже провела, но он ничего такого не говорил.

– Ну, не напивался, – сморщила нос Йора, – но пригубливал иногда что-то такое из маленькой фляжки. А еще он говорил, что надо бы острог у Белой тени возродить, а то лезет в долину всякая погань, а ему рубить ее вовсе не с руки. Так о каком новичке ты говоришь?

– О девочке, – хмыкнула Гаота.

– Подожди, – поморщилась Дина. – Ты чего, все еще веришь в эту чушь? Ну, что если мальчишек восемь, то и девчонок должно быть восемь? Ты, может, еще нас и на пары разделишь?

– Это еще зачем? – не поняла Гаота. – Ну ладно, не о девочке. Неважно о ком. Но я думаю, что это будет шестнадцатый ученик или ученица. Или же Тид умер. Вы же сами говорили, что летом, особенно в его конце он вообще не покидал своего дома. Все время встречал учеников.

– Брось, – вздохнула Йора. – Набор давно закончен. Теперь только на следующий год. Интересно, что мы здесь будем делать летом?

– Жить, – угадала Дина. – Побежали на главную галерею. Посмотрим.

Тид не умер. Время от времени он выходил из дома, осматривался, брал лопату, чистил снег и даже порой махал рукой, словно хотел дать знать что-то невидимому наблюдателю из замка. А потом Гаота заметила его гостей. Их было двое. Они выходили на крыльцо, иногда обходили дом, вглядываясь в южную или восточную сторону, но никогда не чистили снег и никогда не разговаривали с Тидом, хотя, наверное, объедали его усердно – дым над трубой дома поднимался без перерыва. Гаота не могла рассмотреть незнакомцев, до них было слишком далеко, но поняла, что один из них, что был тоньше и слегка сутулился, подчинялся тому, кто казался чуть ниже и толще. И еще она поняла, что это враги.

– Мерзавцы, – кивнула, прищурившись, Йора. – Если из-за них Тид не ходит в столовую, точно мерзавцы.

– А может они пытались пройти в крепость, не смогли и теперь приходят в себя? – предположила Дина, которая наблюдала за незнакомцами вместе с подругами из главной галереи.

– Если бы они пытались пройти в крепость, или Брайдем, или Домхан, или Юайс давно бы переговорили с ними уже на той стороне, – пробормотала Гаота. – Но они не идут к ним. Значит, это точно враги. И они здесь кого-то ждут.

– Кого? – не поняла Дина.

– Я уже говорила, – пожала плечами Гаота. – Ученика.

– Для чего? – спросила Йора.

– Чтобы не пустить его в Стебли, – объяснила Гаота.

– Как это – не пустить? – удивилась Дина.

– Убить или украсть, – прошептала Гаота. – У меня есть такие знакомцы, которые очень хотели бы убить меня или украсть.

– И чего же тогда Домхан не выйдет со стражниками и не прикончит этих негодяев? – не поняла Йора.

– Этого я не знаю, – призналась Гаота. – Но уж точно не из-за трусости. Может быть, если убить этих негодяев, придут другие? И лучше пусть они будут на виду? В какое время вы переходили пределы?

– В полдень, перед обедом, – тоже перешла на шепот Йора.

– Точно так, – кивнула Дина. – В полдень, перед обедом. Ты, кстати, кажется, тоже переходила в полдень перед обедом. Или, скорее, как сказала Сиона, переползала. Она видела тебя отсюда же. Сказала, что ты совершила невозможное, все четыре предела отыгрались на тебе. Такого не было никогда.

– Не знаю, – опустила голову Гаота. – Пока что я пришла последней, мне себя не с кем было сравнивать. Вот появится следующий ученик, я и сравню. Давайте присматривать за этой дорогой перед каждым обедом. Даже если у нас будет всего пять минут.

– Все равно мне не по себе из-за того, что какие-то мерзавцы поселились у Тида, – пробормотала Йора. – Если бы я была как Пайсина, я бы вышла и прогнала их. А если бы они не ушли, тогда бы убила.

– Даже не знаю, – задумалась Гаота. – Можно, конечно, проявлять мудрость, но сначала лучше убить.

– А если это и есть мудрость? – спросила Дина.

– Мы просто не знаем всего, – объяснила Йора. – Я вот слышала разговор Домхана и Крайсы, так вот он ей сказал, что старик Тид очень хорош. И он бы не поставил против него и медной монеты, даже если с этой стороны против него будет сражаться Юайс.

– Вот этот старый дед сильнее Юайса? – вытаращила глаза Дина.

– Надеюсь, они никогда не будут сражаться, – твердо сказала Гаота.

Вскоре забегать на главную галерею перед обедом стало у подруг привычкой. Брайдем первое время даже пытался подкараулить их у бойниц, думал, что они свертывают в бересту ивовый мох и курят его, чтобы в глазах вспыхивали звезды, но когда узнал, что девчонок беспокоит здоровье Тида, который перестал приходить в столовую, только махнул рукой:

– Оставьте старика в покое. Он еще надоест тут всем. Дела у него. Нечего беспокоиться.

– Кто сказал, что мы беспокоимся? – проворчала Йора, смотря вслед смотрителю приюта. – Нам просто интересно. И что это такое – звезды в глазах? И что такое курить?

– Гадость, – поморщилась Гаота. – Насчет звезд не знаю, когда подерешься и тебе засветят кулаком в глаз, вот тогда звезды точно бывают. А курить это как обкуривать. Ну, как пчел обкуривают. Или больных смоляным дымом. Дышать невозможно. Потом даже может вырвать.